Gfrktyl

Монгольское нашествие на Русь
Основной конфликт: Западный поход монголов
Взятие Владимира монголами. Миниатюра из русской летописи
Дата	1237—1240
Место	Русь
Итог	Поражение русских княжеств
Противники
Монгольская империя Рязанское княжество Владимирское княжество Смоленское княжество Переяславское княжество Новгородская республика Черниговское княжество Киевское княжество Галицко-Волынское княжество
Командующие
Батый Субэдэй Бурундай Мунке Бучек Орда-Эджен Берке Гуюк Кюльхан † Юрий Игоревич† Роман Ингваревич† Евпатий Коловрат† Юрий Всеволодович† Василько Константинович† Всеволод Константинович† Владимир Константинович Михаил Всеволодович Мстислав Глебович Василий† Мстислав Святославич† Даниил Галицкий Дмитр
Аудио, фото, видео на Викискладе

Эта статья — о монгольских вторжениях на Русь в 1237—1240 годах. О вторжении 1223 года см. Битва на Калке. О более поздних вторжениях см. Перечень походов монголо-татар на русские княжества.

Монго́льское наше́ствие на Русь, также известное как Наше́ствие Баты́я — вторжения войск Монгольской империи на территорию русских княжеств в 1237—1240 годах в ходе Западного похода монголов (Кипчакского похода) 1236—1242 годов под предводительством чингизида Батыя и военачальника Субэдэя^[1].

Монгольское нашествие в историографии |

Взятие Батыем Суздаля в 1238 году, иллюстрация из «Жития Ефросинии Суздальской».

Российские историки начали детальное изучение нашествия Батыя на Русь в XVIII веке. Первым исследователем, кто подробно описал вопрос монголо-татарского вторжения стал В. Н. Татищев. В своей работе «История Российская» он широко опирался на сведения древнерусских летописей. Его труд и сделанные им выводы были использованы множеством других историков. Следующим автором, кто уделил нашествию столь же детальное внимание, стал Н. М. Карамзин. Его труд «История Государства Российского» содержит эмоциональное описание покорения Руси туменами Батыя. Карамзин пришел к выводу, что именно монгольское вторжение стало причиной отставания России от ведущих европейских держав. Также именно он впервые выделил влияние нашествия на развитие Руси как отдельную проблему отечественной науки^[2].

В XIX столетии тема похода Батыя на Русь получала все большее внимание. В 1823 году П. Н. Наумов ввел в научный оборот термин «монголо-татары». В 1826 году Императорская академия наук объявила конкурс на тему того, какое влияние имело нашествие на развитие Руси^[3]. Несмотря на то, что конкурсная премия так и не была вручена, дискуссия по данному вопросу широко развернулась в публицистике. В последующие годы большое внимание историков было уделено военным аспектам вторжения, в частности, организации и тактике монголов. Эти вопросы были затронуты в таких работах как «Рассуждение о причинах, замедливших гражданскую образованность в русском государстве» М. С Гастева и «О военном искусстве и завоеваниях монголов» М. Иванина, опубликованных в 1832 и 1846 годах соответственно. Значительный вклад в источниковедение о монгольском нашествии сделал профессор Казанского университета И. Березин, исследовавший множество ранее неизвестных российским историкам источников. В своих работах «Первое нашествие монголов на Россию» и «Нашествие Батыя на Россию» он широко опирался на таких восточных авторов как Рашид-ад-Дин и Джувейни. В этот период еще одно детальное описание нашествия сделал С. М. Соловьев. В противовес теории Н. М. Карамзина и Х. Д. Френа об огромном влиянии вторжения Батыя на внутреннюю жизнь Руси Соловьев считал, что это событие не оказало ключевого влияния на развитие русских княжеств. Подобных взглядов в дальнейшем придерживались такие историки как В. О. Ключевский, С. Ф. Платонов, М. Н. Покровский, А. Е. Пресняков и др. Середина XIX века также характеризуется становлением «монгольского вопроса» как одной из главных тем российской медиевистики^[4].

Предыстория |

Планы завоевания Восточной Европы складывались у монголов задолго до похода Батыя. Ещё в 1207 году Чингисхан направил своего старшего сына Джучи на завоевание племён, обитавших к северу от реки Селенги и в долине Иртыша. При этом в состав улуса Джучи были включены и земли Восточной Европы, которые планировалось завоевать в дальнейшем. Однако, при жизни Чингисхана эти планы не были реализованы, а поход тридцатитысячного войска Субэдэя и Джэбэ в Закавказье и Юго-Восточную Европу в 1222—1224 гг. традиционно считается разведывательным, хотя «Сокровенное сказание» и Рашид ад-Дин прямо говорят о том, что целью этого похода, который должен был быть поддержан и силами Джучи, были половцы, аланы, Венгрия и Русь, включая Киев, а курултай 1235 года, после которого нашествие в Европу всё же состоялось, лишь повторил эти цели. Во время этого похода монголов 31 мая 1223 года произошла битва на Калке, окончившаяся поражением русско-половецкого войска. В результате этой разведки монголы изучили будущий театр боевых действий, познакомились с русскими войсками и укреплениями, получили информацию о внутреннем положении русских княжеств. Из половецких степей войско Субэдэя и Джэбэ двинулось в Волжскую Булгарию, где было разбито и вернулось по степям современного Казахстана в Среднюю Азию^[5][6].

«Сокровенное сказание» применительно уже к периоду 1228—1229 гг., сообщает о том, что Угэдэй^[7]

...отправил в поход Бату, Бури, Мунке и многих других царевичей на помощь Субеетаю, так как Субеетай-Баатур встречал сильное сопротивление со стороны тех народов и городов, завоевание которых ему было поручено еще при Чингис-хане, а именно-народов Канлин, Кибчаут, Бачжигит, Орусут, Асут, Сесут, Мачжар, Кешимир, Сергесут, Булар, Келет (китайская «История монголов» добавляет не-ми-сы) а также и городов за многоводными реками Адил и Чжаях, как то: Мекетмен, Кермен-кеибе и прочих... Когда же войско будет многочисленно, все воспрянут и будут ходить с высоко поднятой головой. Вражеских же стран там много, и народ там свирепый. Это — такие люди, которые в ярости принимают смерть, бросаясь на собственные мечи. Мечи же у них, сказывают, остры».

Новым шагом по завоеванию Восточной Европы стал поход Субэдэя и его 30-тысячного корпуса в прикаспийские степи, начавшийся в конце 1220-х годов. Появление монголов на Яике русские летописи датировали 1229 годом. Войско Субэдэя потеснило саксин, половцев и сторожевые отряды булгар на Яике, а затем утвердилось в юго-западной части Башкирии. После курултая 1229 года на помощь Субедею пришли войска улуса Джучи. Совместные атаки были направлены на половцев, башкирские земли, а с 1232 года и на булгар. Атаки монголов в этих направлениях продолжались до 1235 года^[8][9].

Батый на средневековом китайском рисунке XIV века

В 1235 году был созван очередной курултай. Причиной созыва стала нехватка сил у улуса Джучи для масштабного наступления на Восточную Европу. Курултай наметил общемонгольский поход, в котором должны были принять участие и войска других улусов.

Список чингизидов, принявших участие в походе, присутствует в таких произведениях как «Сокровенное сказание», «Юань ши», «Сборник летописей» персидского историка Рашид ад-Дина. Согласно их данным, помимо Батыя, в походе участвовали следующие чингизиды: сыновья Джучи Орда-Ежен, Шибан, Тангкут и Берке, внук Чагатая Бури и сын Чагатая Байдар, сыновья Угэдэя Гуюк и Кадан, сыновья Толуя Мункэ и Бучек, сын Чингисхана Кюльхан, внук брата Чингисхана Аргасун^[10]. По предположению историка Каргалова, каждый чингизид вёл с собой один или несколько туменов войска^[11]. Первоначально Угэдэй сам планировал возглавить кипчакский поход, но Мунке отговорил его^[12]. О том, какое значение придавали чингизиды покорению русских, свидетельствует монолог Угэдэя в адрес Гуюка, недовольного Батыевым руководством^[7].

В 1235 и начале 1236 годов собравшееся войско готовилось к наступлению, а затем покорило башкирские племена, которые были вынуждены выделить в состав монгольского войска несколько отрядов. Осенью 1236 года монголы сосредоточились в прикаспийских степях под общим руководством сына Джучи Батыя^[13][14].

Первый удар объединённого войска чингизидов обрушился на Волжскую Булгарию. До середины 1220-х она находилась в постоянном конфликте с Владимиро-Суздальским и Муромо-Рязанским княжествами. Стороны предпринимали походы, происходили постоянные стычки, победы в которых, в основном, одерживали русские войска^[15]. Однако с появлением монголов у своих границ булгары стали искать мира, что встретило понимание и поддержку у русских князей. На протяжении нескольких лет русские и булгары нормализовали отношения, что позволило Волжской Булгарии бросить все силы на подготовку к отражению предполагаемого вторжения монголов. Были созданы валы в лесах, прикрывавшие основные города, сами города были укреплены, увеличились гарнизоны. Однако все эти меры оказались тщетными — Волжская Булгария была разгромлена молниеносно и полностью завоёвана к весне 1237 года. О разгроме и массовом опустошении страны сообщают как русские летописи, так и восточные источники. Были разрушены почти все города, опустошению подверглась и сельская местность^[16][17].

Следующим этапом похода стала атака на половцев и аланов. Из района Нижней Волги монголы двинулись широким фронтом к устью Дона, где произошло очередное сосредоточение войск. Наступление продолжалось до осени 1237 года и закончилось разгромом половцев и алан. После этого монголы захватили земли буртасов, мокши и мордвы. Грандиозное Золотарёвское сражение произошло вблизи стратегической переправы через реку Суру^[18]. По мнению историка Каргалова, боевые действия в 1237 году были предприняты для создания плацдарма для похода на Русь. К концу года огромное монгольское войско и союзные Батыю отряды стояли на рубежах Руси^[19].

Подготовка к зимнему походу на Северо-Восточную Русь монголами была начата осенью 1237 года. Их войска группировались у Воронежа, туда же стягивались отряды, ранее воевавшие с половцами и аланами^[20].

В исторической литературе развернулась полемика по вопросу того, было ли нападение Батыя на Русь неожиданным для русских княжеств^[21]. Однако о том, что приграничные русские княжества знали о готовящемся вторжении, свидетельствуют письма-донесения венгерского монаха-миссионера, доминиканца Юлиана^[22], о подготовке к вторжению на Русь трёх четвертей монгольского войска:

Многие передают за верное, и князь суздальский передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днём и ночью совещаются, как бы прийти и захватить королевство венгров-христиан. Ибо у них, говорят, есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего... Ныне же, находясь на границах Руси, мы близко узнали действительную правду о том, что всё войско, идущее в страны Запада, разделено на четыре части. Одна часть у реки Этиль (Волги) на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю. Другая же часть в южном направлении уже нападала на границы Рязани, другого русского княжества. Третья часть остановилась против реки Дона, близ замка Oveheruch, также княжества русских. Они, как передавали нам словесно сами русские, венгры и болгары, бежавшие перед ними, ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением ближайшей зимы замёрзли, после чего всему множеству татар легко будет разграбить всю Русь, всю страну Русских.

Силы сторон |

Монгольские |

Монгольская армия на марше. Современная реконструкция

Тяжеловооружённые монгольские воины рядом с осадным орудием. Миниатюра из хроники Рашид ад-Дина

Точная численность войск Батыя, вторгшихся в русские земли, неизвестна. Большинством русских дореволюционных историков размер орды определялся в 300 000 воинов, а с учётом отрядов, примкнувших по пути, и отрядов народов, покорённых на пути к Волге, озвучивалась цифра в 500 000 человек^[23]. Схожие оценки давали советские историки. Древнерусские летописи не дают точных цифр, указывая только на огромный размер монгольской армии. Её многочисленность подтверждают и армянские источники. Между тем, огромные цифры называют европейские источники. Так, Плано Карпини говорил о 600 000 воинах, осаждавших Киев, а венгерский хронист Симон писал о полумиллионе монголов, вторгшихся в Венгрию^[24]. Персидский историк Рашид-ад-Дин писал о примерно 140 000 воинов. Однако в эти цифры не включены союзные монголам отряды^[11].

В современной исторической литературе господствующей является оценка общей численности монгольского войска в западном походе: 120—140 тыс.воинов (и 100 тыс. после ухода Мунке и Гуюка в Монголию после взятия Киева; в том числе два пополнения за счёт покорённых народов: в 1237 и в 1240)^[25], 150 тыс. воинов^[26], но по некоторым оценкам (Л. Н. Гумилёв, Н. И. Веселовский) первоначально составляла 30-40 тыс. воинов, поскольку часть войск была занята подавлением мусульман в Персии.

Тактика монголов носила ярко выраженный наступательный характер. Они стремились наносить стремительные удары по захваченному врасплох противнику, дезорганизовать и внести разобщённость в его ряды. Они, по возможности, избегали больших фронтальных сражений, разбивая противника по частям, изматывая его непрерывными стычками и внезапными нападениями. Для боя монголы строились в несколько линий, имея в резерве тяжёлую конницу, а в передних рядах — формирования покорённых народов и лёгкие отряды. Бой начинался метанием стрел, которыми монголы стремились внести замешательство в ряды противника. Они стремились внезапными ударами прорвать фронт противника, разделить его на части, широко применяя охваты флангов, фланговые и тыловые удары^[27].

Сильной стороной монгольской армии было непрерывное руководство боем. Ханы, темники и тысячники не бились вместе с рядовыми воинами, а находились позади строя, на возвышенных местах, направляя движение войск флагами, световыми и дымовыми сигналами, соответствующими сигналами труб и барабанов^[27].

Вторжению монголов обычно предшествовали тщательная разведка и дипломатическая подготовка, направленная к изоляции противника и раздуванию внутренних усобиц. Затем происходило скрытое сосредоточение монгольских войск у границы. Вторжение обычно начиналось с разных сторон отдельными отрядами, направлявшимися, как правило, к одному ранее намеченному пункту. Прежде всего, монголы стремились уничтожить живую силу противника и не дать ему пополнять войска. Они проникали вглубь страны, уничтожая все на своём пути, истребляли население и угоняли стада. Против крепостей и укреплённых городов выставлялись наблюдательные отряды, опустошавшие окрестности и занимавшиеся подготовкой к осаде^[28].

Русские |

Современная реконструкция древнерусской дружины

Конница, рисунок 1895 года

Русские летописи не содержат точных цифр общей численности войск русских княжеств. По мнению историка С. М. Соловьёва, северные княжества в случае опасности могли выставить до 50 тыс. воинов, такое же количество могли выставить южные княжества. Учитывая, что демографический потенциал Руси на тот момент составлял примерно 12 млн человек, то русские княжества, теоретически, могли выставить и более 100 тыс. войска, однако, ввиду отсутствия из-за феодальной раздробленности единого воинского резерва на Руси, практически сделать это было невозможно^[29][30].

Согласно традиционной точке зрения, на военной организации русских княжеств отрицательно сказывалась феодальная раздробленность. Дружины князей и городов были разбросаны по огромной территории и слабо связаны друг с другом, концентрация значительных сил была связана с трудностями. Однако некоторые историки оспаривают данное утверждение^[31]:

Учёные, склонные к негативной оценке феодального периода (периода государственной раздробленности), в числе губительных следствий политического разобщения Руси обычно упоминают монголо-татарское завоевание. Мнение, будто Русь смогла бы противостоять Батыю, если бы не раздоры князей, представляется не слишком убедительным. Как известно, завоевателям, двинувшимся с начале XIII в. из степей Монголии на запад, удалось покорить многие племена и государства, стоявшие на самых разных ступенях общественного развития. Объективное военное превосходство «кочевой империи» Чингисхана и орд его преемников над оседлыми земледельческими цивилизациями Китая, Средней Азии, Кавказа, Восточной Европы привело к временному (порой довольно длительному) подчинению обширных областей иноземным завоевателям

Кроме того, княжеские дружины превосходили монгольскую армию по вооружению, тактическим приёмам и боевому строю. Вооружение русских дружинников, как наступательное, так и оборонительное, славилось далеко за пределами Руси. Массово применялись тяжёлые доспехи. Однако, дружины, как правило, не превышали численности в несколько сотен человек и были малопригодны к действиям под единым командованием и по единому плану^[24].

В то же время, основной частью древнерусского войска было ополчение. Оно уступало кочевникам в вооружении и умении владеть им. Ополчением использовались топоры, рогатины, реже — копья. Мечи использовались редко^[32].

Скрынников Р. Г., говоря о том, что накануне нашествия князь киевский и новгородский Ярослав Всеволодович обладал наибольшими военными силами, подчёркивает его неучастие в сопротивлении нашествию и предполагает, что уже тогда между Переяславлем-Залесским и Монгольской империей зародились отношения, характерные для последующего периода^[33]. Однако, часть историков вслед за Лаврентьевской летописью считают, что новгородцы приняли участие в битве под Коломной.

Поход на Северо-Восточную Русь (1237—1238) |

Разорение рязанских земель, битва под Коломной |

«Коли нас не будет, то всё ваше будет» — отказ рязанского князя платить дань монголам

В конце осени 1237 года войско Батыя появилось на южных рубежах Рязанского княжества. Вскоре в Рязань прибыло монгольское посольство, потребовавшее от князя Юрия Игоревича «десятины во всем: в людях, в князьях, в конях, во всём десятое». Князь Юрий ответил: «когда нас не будет, тогда возьмёте все». Согласно «Повести о разорении Рязани Батыем», князь сразу послал за помощью к Юрию Всеволодовичу Владимирскому и Михаилу Всеволодовичу Черниговскому. Согласно же Новгородской летописи, послы были отправлены лишь после поражения рязанских войск на р. Воронеже. Монгольских послов Юрий Игоревич также отправил во Владимир. Согласно «Повести…», Юрий Игоревич отправил к Батыю ответное посольство, которое возглавил его сын Фёдор. Батый принял дары послов и устроил в их честь пир, где пообещал не нападать на Рязанское княжество. На пиру чингизиды начали требовать у послов их дочерей и жен, а сам Батый потребовал от Фёдора жену Евпраксию привести себе на ложе. Получив отказ, монголы перебили посольство. Узнав о смерти мужа, Евпраксия вместе с грудным ребенком бросилась с крыши терема^[34].

Чтобы усилить гарнизоны на границе княжества и не допустить прорыва противника Юрий Игоревич вывел свои полки, а также полки муромских князей и пронских князей на пограничную битву. Следует заметить, что со времени обособления Муромского княжества от Рязанского муромские войска участвовали вместе с рязанскими только в военных акциях, руководимых владимиро-суздальскими князьями. По данным В. В. Каргалова, рязанцы не успели дойти до Воронежа и битва произошла на границе княжества^[35]. «Повесть…» упоминает о нескольких частных прорывах рязанцев, имея в виду, возможно, действия против монгольского авангарда, однако битва была проиграна. В бою погибли Юрий Давыдович и Олег Юрьевич муромские^[36].

После битвы армия Батыя двинулась вдоль реки Прони, уничтожая города. Ипатьевская летопись сообщает о бегстве во Владимир сына Михаила Всеволодовича пронского, сам Пронск был разрушен. Тумены Батыя стёрли с лица земли город Белгород Рязанский. Город так и не был восстановлен и сейчас неизвестно даже его точное расположение. Тульские историки идентифицируют его с городищем у села Белородица на реке Полосне в 16 километрах от современного города Венева. Погиб и рязанский город Воронеж. Несколько столетий стояли безлюдными развалины города, и только в 1586 году на его месте построили острог для защиты от набегов крымских татар. Монголами был уничтожен и довольно известный город Дедославль. Ряд историков идентифицируют его с городищем у села Дедилово на реке Шиворонь^[37].

Разорение Рязанского княжества. Миниатюра из «Повести о разорении Рязани Батыем»

Разорив пронские земли, Батый повел войска к Рязани, подступив к городу 16 декабря. У стен города произошел бой, после чего монголы начали обносить Рязань тыном. Как только город был отрезан от внешнего мира начался штурм. Атаковавшие постоянно бросали в бой свежие силы, в то время как рязанцам было не откуда ждать помощи. После пяти дней боев 21 декабря 1237 года войска Батыя ворвались в Рязань. Князь Юрий Игоревич погиб, в монгольский плен попал князь Олег Ингваревич Красный. Монголы держали его в плену до 1252 года и только тогда отпустили на Русь. Население города было перебито. Данные летописей о массовом уничтожении жителей Рязани, в том числе детей и стариков, подтверждаются археологическими раскопками, проведенными в городе в 1977—1979 гг. Монголы уничтожили не только Рязань, но и разорили все княжество. При этом подавляющее большинство десятков городов (городищ), уничтоженных монголами в 1237—1238 годах, как на Рязанщине, так и по всей Руси, историкам и археологам идентифицировать не удаётся^[37].

Евпатий Коловрат на гравюре

От разгромленной Рязани тумены Батыя двинулись по берегу Оки в направлении Коломны, разрушая приокские города: Ожск, Ольгов, Переяславль-Рязанский, Борисов-Глебов. Именно в это время, по мнению В. В. Каргалова, монголов догнал Евпатий Коловрат — рязанский боярин, который, по одной из версий^[38], возглавлял посольство, направленное в Чернигов за помощью, вернулся позже «в малой дружине». Согласно летописи, Михаил Черниговский не предоставил помощь, потому что «рязанские с ним на Калку не пошли»^[25]. Евпатий Коловрат вместе с остатками рязанских войск благодаря внезапности нападения смог нанести им существенные потери (в некоторых редакциях «Повести о разорении Рязани Батыем» упоминается о торжественных похоронах Евпатия Коловрата, происходившие в Рязанском соборе 11 января 1238 года^[39]). Согласно «Повести…», Коловрат нагнал монголов в пределах земли Суздальской, первым городом которой на пути монголов была Москва, осаждённая 15 января.

Точное время подхода Батыя к Коломне неизвестно. По мнению В. В. Каргалова, это произошло около 10 января 1238 года. Путь по берегу Оки, а затем вдоль Москвы-реки вглубь Владимиро-Суздальского княжества был, фактически, единственным проходимым для больших масс конницы, которая не смогла бы пройти по Мещерской низменности. Коломна, таким образом, являлась важной крепостью, и именно ее владимирский князь Юрий Всеволодович назначил местом сбора войска. Его старший сын Всеволод, прибывший в Коломну со всими людьми^[40], и воевода Еремей Глебович, привели владимирскую дружину. В город также прибыли остатки рязанских войск во главе с Романом Ингваревичем и новгородские полки^[41]. Воевода Еремей с князем Романом возглавили сторожевой полк. Русские вели бой в окружении, однако, известно, что в армии Батыя был убит один из чингизидов, обычно находившихся позади войска, младший сын Чингисхана Кулькан. Это позволяет историкам предположить, что порядок монгольских войск был нарушен в ходе сражения, и русским удалось прорваться в тыл противника^[42]. Последние схватки велись у надолб (коломенских защитных сооружений), к которым оказались прижаты русские. Воевода Еремей и князь Роман Ингваревич пали в бою, князь Всеволод с малой частью дружины сумел спастись.

Поражение Владимиро-Суздальского княжества |

Картина В. Максимова «Монголы у стен Владимира»

Разграбив Коломну, тумены Батыя по льду Москвы-реки двинулись вглубь Владимиро-Суздальского княжества. Около 15 января они подошли к Москве, где правил сын владимирского князя Владимир Юрьевич. По данным Рашид-ад-Дина, монголо-татарские отряды смогли взять Москву только после пяти дней осады. Лаврентьевская летопись так описала разорение города^[43]:

Взяша Москву татарове, и воеводу убиша Филипа Нянка за правоверную хрестьянскую веру, а князя Володимера яша руками, сына Юрьева, а люди избиша от старьца и до сущаго младенца; а град и церкви святыя огневи предаша, и манастыри вси и села пожгоша и много именья вземше отъидоша

Уничтожив город и разграбив его окрестности, Батый повел войско на Владимир. Каким именно путем шли монголо-татарские тумены, неизвестно. В. В. Каргалов писал, что наиболее вероятным было движение по льду Клязьмы. 4 февраля 1238 года армия монголов подошла к Владимиру. Город имел мощные укрепления — валы и стены «Нового города», стены «Мономахова города» и стены детинца. За несколько дней до этого Юрий Всеволодович с небольшой дружиной отправился на реку Сить собирать войска^[44] для новой битвы с противником, ожидая полки своих братьев Ярослава (ряд историков полагает, что на Сити Юрий ждал новгородские войска^[25]) и Святослава^[41]. Во Владимире остались семья Юрия: жена и сыновья Всеволод и Мстислав, а также часть дружины во главе с воеводой Петром Ослядюковичем. Подойдя к городу, монголо-татарские воины показали стоявшим на стенах князьям и горожанам плененного при разгроме Москвы Владимира Юрьевича и потребовали добровольной сдачи города. Услышав отказ, они убили Владимира и начали готовиться к осаде^[45].

Взятие Владимира монголами

Взятие Суздаля монголами. Миниатюра из русской летописи

В тот же день часть монгольского войска двинулась к Суздалю и взяла город штурмом. Население было частью убито, а частью уведено в плен, окрестные поселения и монастыри сожжены. 6 февраля этот отряд вернулся в лагерь у Владимира. К этому времени город был обнесен тыном, напротив стен были размещены камнемётные орудия, и монголы пошли на приступ. Им удалось разрушить стены в нескольких местах, но в этот день штурм был отбит. 7 февраля атака возобновилась, защитники города не смогли удержать пробитые ранее бреши в стенах, монголы ворвались в «Новый город» и подожгли его. Многие жители погибли в огне. Части удалось укрыться за стенами «Мономахова города», но удержаться там защитники не смогли и уцелевшие отступили в детинец — последний оплот обороны Владимира. Тогда сын Юрия Всеволод с частью дружины вышел из города. По сообщениям южнорусского летописца, он надеялся на помилование Батыем, но был убит. Средний сын Юрия Мстислав, как и его братья, также погиб «вне града», но при неизвестных обстоятельствах, возможно во время вылазки. После убийства Всеволода монголы взяли детинец, а соборная церковь, где укрылись великокняжеская семья, бояре и простые жители, была сожжена монголами вместе с находившимися там людьми. Владимир был последним городом Северо-Восточной Руси, который осаждали объединенные силы Батыя^[46].

Юрий собирал русские войска на реке Сити севернее Волги, на границе с Новгородской землёй. Сюда пришли к нему племянники Константиновичи: Василько из Ростова, Всеволод из Ярославля и Владимир из Углича, а также брат Святослав из Юрьева. Летописи сообщают о том, что Юрий ожидал и полки другого брата — Ярослава, который в то время находился в Киеве и через своего сына Александра контролировал Новгород, однако, эта помощь не пришла. Татищев В. Н. упоминает не прошедшего на Сить «с малым войском» Ивана Всеволодовича Стародубского, отправившего семью, своё имущество и имущество Святослава из Юрьева «за Городец за Волгу в леса».

По кратчайшему пути от Владимира к Новгороду (Переяславль-Залесский—Тверь—Торжок) двинулись основные силы монголов и здесь же встретились с наибольшим сопротивлением. Переяславль был взят, согласно Рашид-ад-Дину, царевичами сообща за 5 дней, Тверь, где погиб не названный летописью сын Ярослава Всеволодовича, сопротивлялась 5 дней, новгородский «пригород» Торжок — 12 дней. Этот корпус прошёл от Переяславля к Твери двумя маршрутами: через Кснятин и через Дмитров и Волок Ламский.

Верещагин В. П. Епископ Кирилл находит обезглавленное тело великого князя Юрия на поле сражения на реке Сить

На северо-восточном направлении из монгольских военачальников известен только Бурундай. Эти силы пошли от Владимира к Ростову, выделив восточный отряд, прошедший через Стародуб, Городец, Кострому и Ярославль и достигший на севере Галича-Мерского и даже новгородского «пригорода» Вологды. Уход сил из поволжских городов на Сить во многом предопределил их быстрое падение (Ростов и Углич). В течение 3-х недель после взятия Владимира Бурундай подошёл к Сити со стороны Углича. Узнав о приближении противника, Юрий велел воеводе Жирославу Михайловичу приготовиться к битве, а трёхтысячный отряд под руководством Дорожа отправил на разведку. Вскоре воевода вернулся, сообщив, что татары уже рядом. Сражение произошло 4 марта 1238 года. Владимирское войско не успело изготовиться к битве, было окружено и почти полностью погибло или попало в плен. Однако, монголы и сами «великую язву понесли, пало и их немалое множество». В битве вместе с Юрием погиб Всеволод Константинович Ярославский, Василько Константинович Ростовский попал в плен (впоследствии был убит после отказа в присяге), Святославу Всеволодовичу и Владимиру Константиновичу Углицкому удалось спастись. Павших в битве русских воинов захоронили в курганах^[47].

Таким образом, армия Батыя разорила и сожгла практически все крупные города Верхней Волги и междуречья Клязьмы и Волги^[48]. Только в феврале 1238 года во Владимиро-Суздальском княжестве пало 14 городов.

Подводя итог поражению Юрия и разорению Владимиро-Суздальского княжества, первый русский историк Татищев В. Н. говорит о том, что потери монгольских войск во много раз превосходили потери русских, но монголы восполняли свои потери за счёт пленных (пленные закрывали погибель их), которых на тот момент оказалось больше, чем самих монголов (а паче пленённых)^[49]. В частности, штурм Владимира был начат только после того, как один из монгольских отрядов, взявший Суздаль, вернулся с множеством пленных. О широком использовании монголами пленных из местного населения известно при осадах городов в Средней Азии.

Отказ от похода на Новгород |

Монголы 22 февраля 1238 года осадили Торжок, который был мощной крепостью на пути из Новгородской земли во Владимиро-Суздальское княжество. В городе не было князя и дружины, оборону возглавили выборные посадники, а отражали штурмы сами жители города. Гарнизон Торжка ожидал помощи из Новгорода, но она не прибыла. Две недели татары вели осаду с использованием камнеметных машин и 5 марта город пал. Население было уничтожено, а уцелевших жителей татары преследовали, согласно летописям, до «Игнача-креста», от которого до Новгорода оставалось 100 верст. В историографии нет единого мнения о том, почему монголо-татары не стали продвигаться вглубь новгородских земель^[50]. Согласно традиционной точке зрения, монголы сосредоточились под Торжком и прекратили наступательное движение к Новгороду из-за приближения весенней распутицы. Согласно точке зрения Каргалова В. В., брал Торжок и затем двигался к Новгороду лишь один из трёх монгольских отрядов, и именно двухнедельная задержка под Торжком стала причиной, по которой они до наступления распутицы уже не успели бы собраться вместе для похода на Новгород. Также они были ослаблены боями и обременены добычей. По версии Янина В. Л., монголов удержала от похода на Новгород угроза весенней бескормицы в северных землях Руси^[51]. Согласно версии Хрусталёва Д. Г., изложенной в БРЭ, причиной отказа монголов от похода на Новгород послужили высокие потери.

Отход в степи |

Оборона Козельска. Миниатюра из русской летописи

После взятия Торжка и битвы на Сити армия Батыя, двигаясь широким фронтом, двинулась на юг. На обратном пути монгольское войско двигалось двумя группами. Основная группа прошла в 30 км восточнее Смоленска, совершив остановку в районе Долгомостья. Литературный источник — «Слово о Меркурии Смоленском» — рассказывает о поражении и бегстве монгольских войск. Далее основная группа пошла на юг, вторглась в пределы Черниговского княжества и сожгла Вщиж, находящийся в непосредственной близости от центральных районов Чернигово-Северского княжества (с этим событием одна из версий связывает гибель четверых младших сыновей Владимира Святославича)^[52], но затем резко повернула на северо-восток и, обойдя стороной крупные города Брянск и Карачев, в конце марта или начале апреля 1238 года осадила Козельск. Восточная группа во главе с Каданом и Бури прошла мимо Рязани. Осада Козельска, где князем был 12-летний внук участника битвы на Калке Мстислава Святославича Василий, затянулась на 7 недель. После подхода другой части войска монголы взяли Козельск в течение трёхдневного штурма, понеся большие потери как в технике^[53], так и в людских ресурсах во время вылазок осаждённых и рукопашной схватки в городе. Население города было уничтожено, про князя Василия летописец сообщает, что он «утонул в крови»^[54].

От Козельска монгольские тумены двинулись на юг в половецкие степи. По предположению В. В. Каргалова, в это время монголы разорили Курск. К середине лета 1238 года они вышли в придонские степи, где и расположились основные кочевья Батыя^[55].

Вторжения 1239 года |

Вернувшись в степи монголы вскоре продолжили боевые действия против черкесов, аланов и половцев. Это требовало от них больших усилий и в летописи под 1238 годом записано, что того же лет было мирно^[56].

Зимой 1238/1239 гг., согласно Тверской летописи, датировку которой подтверждает Черепнин Л. В.^[57]состоялся монгольский поход в Волго-Окский регион. В Лаврентьевской летописи так сообщается о нём:

На зиму . взѧша Татарове Мордовьскую землю . и Муром̑ пожгоша . и по Клѧзмѣ воєваша . и град̑ ст҃ъıӕ Бц҃а . Гороховець пожгоша . а сами идоша в станъı своӕ[41].

Вероятно в этом случае целью монголов были земли эрзи, чей князь отказался покориться монголам ещё в 1236 г. Тогда же монголы разграбили и соседние с мордвой русские земли, которые, по-видимому, не пострадали во время зимней кампании 1237—1238 гг.: Муром, Городец, Нижний Новгород и Гороховец. Л. В. Черепнин^[58] датирует эти события 1239 г., но до взятия Переяславля Русского (ныне Переяславль-Хмельницкий). Походом руководили Гуюк, Мунке, Кадан и Бури^[25]. По данным Тверской летописи, в 1239 монголо-татарами также был взят «Городец Радилов на Волзе». Еще один отряд вторгся в Рязанское княжество^[56].

3 марта 1239 года один из монгольских отрядов после недолгой осады разорил Переяславль Южный. При этом соборная церковь св. Михаила была разрушена, а епископ Симеон — убит. По мнению В. В. Каргалова, взятие Переяславля был одним из этапов подготовки большого похода на Запад^[59].

Осенью 1239 года монголо-татары вторглись в пределы Черниговского княжества. Походом руководил Батый с братьями^[25] либо Мунке^[60][38]. 18 октября 1239 года монголами был осаждён^[38] и затем взят Чернигов. Войско под руководством князя Мстислава Глебовича неудачно пыталось помочь городу и было разбито в бою под его стенами. Чернигов был разорен и длительное время не мог оправиться. По мнению Б. А. Рыбакова, в границах до момента штурма город смог восстановиться только в XVIII веке^[59].

После падения Чернигова монголы занялись грабежом и разорением вдоль Десны и Сейма. В среднем Поднепровье подверглись нашествию Гомий (сейчас — Гомель), Мозырь, Любеч^[61]. Могилев, Городище (сейчас — Гродно), Вищин^[61], Путивль, Глухов, Вырь и Рыльск были разрушены и опустошены^[25]. Причем Могилев и Гомий прекратили функционировать до 14 века, а Вищин стал сельским поселением^[61]. С этими событиями одна из версий связывает гибель четверых младших братьев Мстислава Глебовича, а также Ивана Ивановича рыльского, внука Романа Игоревича^[52]. Во время покорения Черниговского княжества к Днепру напротив Киева подходил Мунке, который, как пишет летопись: «видивъ град̑ . оудивисѧ красотѣ его . и величествоу его присла послъı свои к Михаилоу и ко гражаномъ . хотѧ е . прельстити»^[62]. Контролировавший в то время город черниговский князь Михаил Всеволодович и киевляне ответили отказом на мирные предложения монголов, после чего Михаил уехал в Венгрию в попытке заключить династический брак своего сына с дочерью венгерского короля (бракосочетание Ростислава Михайловича с дочерью Белы IV Анной состоится только в 1244 году). По мнению Р. П. Храпачевского, подход Мунке к Днепру имел место не ранее февраля-марта 1240 года, поскольку он считает Мунке участником военных действий на Северном Кавказе, а не на Черниговщине; однако, согласно списку правителей в БРЭ, сменивший Михаила на киевском княжении Ростислав Мстиславич начал править уже в 1239 году. Поход Мунке к Киеву В. В. Каргалов оценивал как разведывательный, так как собственных сил для осады города со столь мощными укреплениями у Мунке не было^[63].

Военные действия против Даниила Галицкого (1240) |

Взятие Киева монголами. Миниатюра из летописи

Корпус под предводительством Букдая весной 1240 г. был направлен через Дербент на юг, в помощь действовавшим в Закавказье монгольским войскам. Примерно в это же время Угэдей принял решение отозвать домой Мунке и Гуюка. По данным Рашид-ад-Дина, они вернулись в свои кочевья в 1241 году.

Войска провели перегруппировку, вторично пополнившись за счёт половцев и поволжских народов^[25]. Следующей целью монголов стали русские земли на правом берегу Днепра. К 1240 г. большая их часть (Галицкое, Волынское, Киевское, а также, предположительно — Турово-Пинское княжества) была объединена под властью сыновей волынского князя Романа Мстиславича: Даниила и Василька. Своё наступление монголы начали осенью 1240 года с покорения Поросья — области зависимых от киевских князей Чёрных Клобуков. После разорения их поселений монгольские войска двинулись на Киев^[25][64].

Поход монголов облегчался тем, что единственный крупный город — Переяславль, прикрывавший это направление, был разрушен в 1239 году, а укрепленные города по Суде и нижнему Днепру, возведенные для защиты от кочевников в X—XI вв. покидались гарнизонами при приближении туменов Батыя. Осенью 1240 года монголы подошли к Киеву. Исследователь древней истории этого города М. К. Каргер писал, что «валы Ярославова города по своей мощи не имели равных в истории древнерусской фортификации». Они достигали 12 метров в высоту и 20 в ширину. Расположенные на валах деревянные стены были усилены каменными надвратными башнями. Следующим укрепленным рубежом были валы и стены «города Владимира». А уже внутри него были укрепления Ярославова двора^[65]. Относительно сроков и продолжительности осады Киева в источниках есть противоречие. Главный источник по событиям осады — Ипатьевская летопись — не содержит никаких дат. Лаврентьевская летопись под 1240 г. сообщает, что Киев был взят монголами «до Ржс̑тва Гс̑нѧ . на Николинъ дн҃ь»^[41] — то есть 6 декабря. В то же время, согласно сравнительно поздней (XV в.) Летописи Авраамки, город был осаждён 5 сентября, а взят 19 ноября. Обороной «матери городов русских» руководил тысяцкий Дмитр, бывший на протяжении 20 лет соратником Даниила, в том числе в борьбе с венгро-польскими интервентами. Основной удар монголы нанесли с юга от Лядских ворот. Разбив стены камнемётными машинами, они ворвались в бреши, где в течение дня шел ожесточённый бой. Защитники города во главе с раненым Дмитром отступили за стены «города Владимира». На следующий день бой возобновился и этот рубеж обороны был прорван, после чего сражения развернулись на городских улицах. Уцелевшие жители и воины укрылись внутри Десятинной церкви и на её сводах, которые рухнули под тяжестью людей. Тысяцкий Дмитр был пленён. Разоренный Киев надолго утратил значение крупного городского центра^[66].

Владевший в это время Киевом Даниил находился в Венгрии, пытаясь — как и Михаил Всеволодович годом раньше — заключить династический брак с королём Венгрии Белой IV, и также безуспешно (бракосочетание Льва Даниловича и Констанции в ознаменование галицко-венгерского союза состоится лишь в 1247 году). В «Жизнеописании Даниила Галицкого» говорится о Данииле:

...и воротился от короля, и приехал в Синеволодское, в монастырь святой Богородицы…и возвратился назад в Угры, ибо не мог пройти в Русскую землю, поскольку мало с ним было дружины[67].

Были взяты Ладыжин и Каменец. Кременец монголам взять не удалось. Взятие Владимира-Волынского ознаменовалось важным событием во внутримонгольской политике — от Батыя в Монголию ушли Гуюк и Мунке. Уход туменов самых влиятельных (после Батыя) чингизидов, несомненно, уменьшил силы монгольской армии^[25]. В связи с этим исследователи^[25][68] считают, что дальнейшее движение на запад было предпринято Батыем по собственной инициативе.

Дмитр посоветовал Батыю оставить Галицию и идти на угров не стряпая:

Не задерживайся в земле этой долго, время тебе на угров уже идти. Если же медлить будешь, земля та сильная, соберутся на тебя и не пустят тебя в землю свою». Про то говорил ему, поскольку видел землю Русскую, гибнущую от нечестивого[67].

3 тумена^[25] монголов во главе с Байдаром вторглись в Польшу через южную часть Берестейской земли^[69]. Каргалов В. В. из этих сведений делает вывод о разрушении монголами Берестья (сейчас — Брест)^[70]. Основные силы монголов (до 70 тыс. чел.)^[25] во главе с Батыем, Каданом и Субэдэем, взяв за три дня Галич, вторглись в Венгрию.

Ипатьевская летопись под 1241 годом упоминает князей Понизья (болоховских), согласившихся платить дань монголам зерном и тем самым избежавших разорения своих земель, их поход вместе с князем Ростиславом Михайловичем на город Бакоту и удачный карательный поход Романовичей; под 1243 годом — поход двух военачальников Батыя на Волынь вплоть до города Володавы в среднем течении Западного Буга.

Другие военные действия в период нашествия |

Помимо противодействия монгольским вторжениям, в 1237—1240 годах русские княжества были вынуждены бороться с западными противниками, активизировавшими свои действия, особенно после разгрома владимиро-суздальских войск монголами на Сити в марте 1238 года. Как правило, историки при рассмотрении событий нашествия и причин поражения русских княжеств упоминают о том, что на Руси продолжались междоусобицы даже в годы нашествия.

Внутренние |

В 1236 году, когда монголы вторглись в Волжскую Булгарию, Ярослав Всеволодович из Новгорода совершил акцию по захвату Киева и вокняжился там, тем самым прекратив борьбу за него между смоленскими, волынскими и черниговскими князьями. Дальнейшая борьба происходила между ними только в Галицко-Волынском княжестве до зимы 1238/1239 годов^[71].

После гибели Юрия Ярослав ушёл во Владимир, оставив Киев Михаилу Всеволодовичу. Когда тот уехал в Венгрию и в Киев приехал Ростислав Мстиславич смоленский, семья Михаила была захвачена в Каменце князем Ярославом. На основании последнего известия Горский А. А.^[72] вслед за Карамзиным Н. М.^[73] делает вывод о новом большом походе Ярослава Всеволодовича на юг зимой 1239/40 годов. По версии же Грушевского М. С.^[74] и Майорова А. В.^[75], этого похода не было в действительности, семью Михаила захватил галицкий удельный князь Ярослав Ингваревич, а отношения Ярослава Всеволодовича с Михаилом в целом были союзническими.

Внешние |

В 1236 году литовцами в битве при Сауле был разгромлен Орден Меченосцев (в той битве на стороне Ордена сражались псковичи), и папа римский Григорий IX дал согласие на объединение Ордена Меченосцев с Тевтонским. В декабре 1237 года папа Григорий IX провозгласил второй крестовый поход в Финляндию, а в июне 1238 года датский король Вальдемар II и магистр объединённого ордена договорились о разделе Эстонии и военных действиях против Руси в Прибалтике с участием шведов^[76]. Военные действия были открыты в июле 1240 года вторжением шведов, но они были разбиты на Неве. Однако в августе Ордену удалось взять Псков. Он был отбит Александром Невским только в начале 1242 года, после чего Орден был разбит на Чудском озере.

Весной 1238 (либо 1237^[77]) года Даниил вернул город Дорогичин, подаренный Конрадом Мазовецким Добринскому ордену: «Не лепо есть держати нашее отчины крижевникомь Тепличемь, рекомымь Соломоничемь»'^[78].

В 1238 году литовцы захватили Смоленск. Зимой 1238/39 годов Михаил Всеволодович провёл поход на Литву с юга с участием галицких сил^[71], а Ярослав Всеволодович изгнал литовцев из Смоленска, вернув княжение Всеволоду Мстиславичу. После этого сын Ярослава Александр женился на дочери Брячислава полоцкого^[79].

Последствия |

В результате нашествия погибла значительная часть населения Руси. Киев, Владимир-на-Клязьме, Галич, Владимир-Волынский, Чернигов, Переяславль, Рязань и многие другие города были разрушены. Исключение составили Великий Новгород, Псков, а также города Смоленского, Полоцкого^[80] и Турово-Пинского княжеств. Развитая городская культура Древней Руси понесла значительный урон.

Исследователи говорят о существовавших к моменту монгольского нашествия и прерванных им процессах политической централизации^[81]. Киев перестал быть предметом борьбы между различными ветвями Рюриковичей и центром борьбы со степью, исчез институт «причастий в Русской земле», поскольку судьбой Киева стали распоряжаться монгольские ханы. Влияние нашествия на галицко-волынский центр объединения историки оценивают по-разному: с одной стороны, отъезд князей во время нашествия спровоцировал временный захват земель боярами, но с другой, спустя несколько лет объединённое Галицко-Волынское княжество было признано монголами.

«Историки военного дела к тому же отмечают тот факт, что процесс дифференциации функций между формированиями стрелков и отрядами тяжёлой кавалерии, специализировавшейся на прямом ударе холодным оружием, на Руси сразу же после нашествия оборвался: произошла унификация этих функций в лице одного и того же воина-феодала, вынужденного и стрелять из лука, и биться копьём и мечом. Таким образом, русское войско, даже в своей отборной, чисто феодальной по составу части (княжеские дружины), было отброшено назад на пару веков: прогресс в военном деле всегда сопровождался расчленением функций и закреплением их за последовательно возникавшими родами войск, их унификация (вернее, реунификация) — явный признак регресса. Как бы то ни было, русские летописи XIV века не содержат и намёка на отдельные отряды стрелков, подобные генуэзским арбалетчикам, английским лучникам эпохи Столетней войны. Это и понятно: такие отряды из „даточных людей“ не сформировать, требовались стрелки-профессионалы, то есть оторвавшиеся от производства люди, продававшие своё искусство и кровь за звонкую монету; Руси же, отброшенной назад и экономически, наёмничество было просто не по карману»^[82].

Упадок городов |

Если перед нашествием общее количество укреплённых пунктов на Руси составляло более одной тысячи, а лидерами по их количеству были Черниговская, Галицко-Волынская, Смоленская и Киевская земли, то в результате нашествия и последовавших за ним на протяжении XIII столетия походов монголо-татар общее количество укреплённых пунктов сократилось более чем втрое. Наибольший ущерб понесли земли Южной Руси — Киевское, Переяславское, Галицко-Волынское и Черниговское княжества. Место Киевской земли в четвёрке лидеров заняла Владимиро-Суздальская земля. В конце XIII—начале XIV века произошло частичное восстановление укреплённых пунктов, примерно вдвое, при сохранении лидерских позиций упомянутых земель^[83].

Во время похода Батыя население городов, как правило, уничтожалось, а уцелевшие уводились в рабство. Сами города полностью разрушались. Пострадавшие от нашествия населенные пункты еще длительное время не могли восстановить прежний уровень экономики и культуры. По данным археологов, именно домонгольский период для многих городов Древней Руси стал временем расцвета культуры, ремесел и торговли. После разорения они пришли в упадок, надолго прекратилось каменное строительство, оскудели ремесла. Были разорваны хозяйственные связи между городами и окружающими их селами. Больше 100 лет понадобилось русским городам, чтобы оправиться от нашествия Батыя и его последствий^[84].

Миграции населения |

Княжества, затронутые монголо-татарским нашествием, потеряли значительную часть населения. Множество людей было вынуждено бежать перед приближающимися туменами Батыя. В Северо-Восточной Руси многие жители Владимиро-Суздальского и Рязанского княжеств уходили в более северные земли за Волгу. Другие стремились в малонаселенные места, укрывались в дремучих лесах. Большинство из них после ухода монголо-татар возвращалось на прежнее место жительства. Уже спустя год после падения Владимиро-Суздальского княжества число вернувшихся было столь велико, что князь Ярослав Ярославич смог собрать среди них большое войско для похода на литовцев. В Северо-Восточную Русь непосредственно после нашествия бежали жители княжеств Южной Руси — Киевского, Переяславского, Черниговского и др^[85].

В свою очередь, Владимир, Суздаль, Переславль-Залесский и некоторые другие города Северо-Восточной Руси во второй половине XIII столетия стали объектами множества походов монголо-татар. Поэтому многие их жители постепенно переселились или в окрестности Москвы и Твери, или на север — в районы Ярославля, Галича, Великого Устюга и т.д^[86].

Последствия в области экономики |

В своём социально-экономическом развитии Русь была значительно отброшена назад. На несколько десятков лет в русских городах практически прекратилось строительство из камня. Исчезли сложные ремёсла, такие как производство стеклянных украшений, перегородчатой эмали, черни, зерни, полихромной поливной керамики. «Русь была отброшена назад на несколько столетий, и в те века, когда цеховая промышленность Запада переходила к эпохе первоначального накопления, русская ремесленная промышленность должна была вторично проходить часть того исторического пути, который был проделан до Батыя»^[87].

Последствия в области культуры |

Нашествие Батыя нанесло тяжелый ущерб культуре Древней Руси. Во время уничтожения монголо-татарами русских городов погибло множество памятников литературы и письменности. Другие сохранились только в копиях, сделанных переписчиками. Также во многих русских городах исчезли хранилища книг, бывшие прообразами более поздних библиотек^[88].

Серьезный урон был нанесен делу летописания, до того получившему большое развитие на Руси. Вплоть до конца XIII столетия содержание летописей в значительной степени оставалось скудным. По оценкам В. В. Каргалова, в текстах «утратилась живость домонгольских летописцев». В летописных сводах второй половины XIII века основное место занимали сообщения о поездках князей в Орду, княжеских усобицах и церковных событиях^[89].

По мнению историка М. Н. Тихомирова, в княжествах, пострадавших от нашествия, спустя 30—40 лет началось восстановление культурных ценностей, в частности, с 1270-х гг. началось восстановление письменной традиции. В этот период выделяются «кормчие книги» — церковно-юридические сборники, которые начали создаваться в после церковного собора 1274 года. М. Н Тихомиров отмечал, что созданием «кормчих» Русь противопоставляла свои юридические нормы татарской власти и это стало началом «консолидации народных сил для отпора татарским захватчикам»^[90].

Память |

В художественной литературе |

• 
  Ян В. Г. Батый. — М.: Военное издательство, 1942. — 232 с.


• 
  Ян В. Г. К «последнему морю». М.: Государственное издательство художественной литературы, 1955. — 322 с.


• 
  Горчаков В. Г. Евпатий Коловрат. Исторический роман. — Краснодар: Краснодарское книжное издательство, 1990. — 416 с.


• 
  Ерохин В. С. Евпатий Коловрат. Исторические повести. — М.: Московский рабочий, 1969. — 112 с.: ил.


• 
  Есенберлин Ильяс. Золотая Орда. — СПб.: Ленинградское издательство, 2011. — 560 с. — ISBN 978-5-9942-0881-6.


• 
  Каргалов В. В. Русский щит. Повесть-хроника. — М.: Детская литература, 1972. — 158 с.:ил.


• 
  Поротников В. П. Батыево нашествие. Повесть о погибели Русской Земли. Роман. — М.: Яуза, 2011. — 512 с.: ил. — ISBN 978-5-699-46584-2.


• 
  Ряховский В. Д. Евпатий Коловрат. Историческая повесть. — М.: Детская литература, 1952. — 134 с. — (Школьная библиотека).


• 
  Фёдоров Г. Б., Фёдорова М. Г. Игнач Крест. Исторический роман. — М.: Детская литература, 1991. — 254 с. — ISBN 5-08-000885-7.


• 
  Хижняк А. Ф. Даниил Галицкий / Пер. с укр. И. Ф. Карабутенко. — М.: Панорама, 1991. — 560 с. — ISBN 5-85220-120-0.


• 
  Югов А. К. Ратоборцы. — М.: Современник; Лексика, 1992. — 528 с. — (Золотая летопись России). — ISBN 5-270-01510-2.

См. также |

• Русско-печенежские войны


• Русско-половецкие войны


• Монголо-татарское иго


• Золотая Орда


• Крымско-ногайские набеги на Русь

Примечания |

Литература |

• Монголо-татарское нашествие / Д. Г. Хрусталёв // Меотская археологическая культура — Монголо-татарское нашествие. — М. : Большая российская энциклопедия, 2012. — С. 756—758. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 20). — ISBN 978-5-85270-354-5.


• Вернадский Г. В. Монголы и Русь. — М.: Ломоносовъ, 2016. — 512 с. — (История, география, этнография). — ISBN 978-5-91678-300-1.


• Горелик М. В. Армии монголо-татар X-XIV веков. Воинское искусство, оружие, снаряжение. — М.: Восточный горизонт, 2002. — 87 с.


• Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая Степь. — М.: Мысль, 1989. — 782 с. — ISBN 5-244-00338-0.


• Жарко С. Б., Мартынюк А. В. История восточных славян. Монгольское нашествие на Русь. — Минск: БГУ, 2003. — 108 с.


• Каргалов В. В. Монголо-татарское нашествие на Русь. XIII век. — М.: Просвещение, 1966. — 136 с.


• Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. — М.: Высшая школа, 1967. — 261 с.


• Каргалов В. В. Русь и кочевники. — М.: Вече, 2008. — 480 с. — (Тайны Земли Русской). — ISBN 978-5-9533-2921-7.


• Каргалов В. В. Конец ордынского ига. — М.: Наука, 1980.


• 
  Комаров К. И. О нашествии Батыя на Северо-Восточную Русь в 1237—1238 гг. // Вопросы истории. 2012. № 10. С. 87-96.


• Кривошеев Ю. В. Русь и монголы: исследование по истории Северо-Восточной Руси XII—XV вв.. — Спб: Академия исследования культуры, 2015. — 452 с. — ISBN 978-5-9905898-0-3.


• Насонов А. Н. Монголы и Русь. История татарской политики на Руси // В кн.: Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. Монголы и Русь. — СПб.: Наука, Ленинградское отделение, 2006. — 416 с. — (Русская библиотека). — ISBN 5-02-026935-2.


• Петрухин В. Я. Древняя Русь, IX в. — 1263 г. — М.: АСТ, 2005. — 190 с. — ISBN 5-17-028246-X.


• Толочко П. П. Монголо-татары и Русь // Кочевые народы степей и Киевская Русь. — Институт археологии НАН Украины. — СПб.: Алетейя, 2003. — С. 130—157. — (Славянская библиотека). — ISBN 5-89329-579-X.


• 
  Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана. — М.: АСТ:ЛЮКС, 2005. — 557, [3] с. — (Военно-историческая библиотека). — 5000 экз. — ISBN 5-17-027916-7. [3]
  


• Хрусталев Д. Г. Русь и монгольское нашествие (20-50 гг. XIII в.). — Спб.: Евразия, 2015. — 416 с. — (Clio). — ISBN 978-5-91852-142-7.


• 
  Черепнин Л. В. Монголо-татары на Руси (XIII в.) // Татаро-монголы в Азии и Европе. 2-е изд. — М.: Наука, 1977.


• Широкорад А. Б. Русь и Орда. — М.: Вече, 2004. — 496 с. — ISBN 5-9533-0274-6.


• 
  Шишка Е. А. Роль и особенность монгольской разведки в планировании и ведении боевых действий в первом завоевательном походе Батыя на Северо-Восточную Русь // «Воронеж — форпост Российского государства» (к 840-летию первого упоминания г. Воронежа в русском летописании): Материалы всероссийской научной конференции / Науч. ред. Ю. В. Селезнев. — Воронеж, 2017. — С. 60—64.

Ссылки |

• Штайндорфф Л. Чужая война: военные походы монголов в 1237—1242 г. в хронике Фомы архидиакона сплитского (рус.) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. — 2002. — № 34. — С. 18—29.